Как сообщила корреспонденту "Тува-Онлайн" участник встречи с общественностью Дзун-Хемчикского района Ирина Бичелдей, 15 апреля 2005 года на территории разрушенного хурээ, которое в этом году отметит свое столетие, прошло собрание жителей Дзун-Хемчикского кожууна совместно с представителями духовенства в лице Лопсанг Санг башкы, Чымба башкы и Бойду башкы. На встречу с журналистами республиканских СМИ и музыкантами из Кызыла пришло более двадцати человек. Всего, инициативная гуппа по воостановлению буддистского храма, насчитывает около ста человек. Среди них есть учителя, предприниматели, безработные, работники сумонных администраций.
Виктор Кара-Сал из Чадана: "Когда начнется строительство хурээ, я приведу сюда сына, который сейчас служит в армии. Пройдут годы и наши дети смогут сказать своим детям, приведя их в хурээ, что они строили его вместе со своими родителями". Андрей Монгуш из Бажын-Алаака готов помочь в строительстве безвозмездно. Многие говорят, что помимо физической помощи готовы оказать и материальную поддержку. В результате исследований Ирина Бичелдей выяснила некоторые обстоятельства строительства Верхне-Чаданского (Устуу-Хурээ) о котором, по ее словам слагались невероятные истории. "Одна из них гласит о том, что Хайдып-ноян собрал с подвластной ему территории 1000 голов крупного рогатого скота, 1000 голов мелкого рогатого скота, 1000 лошадей, слиток золота с лошадиную голову и слиток серебра с голову волка и повез эти дары в Тибет. Столь богатый дар был предназначен Далай-ламе, чтобы он не отказал нояну в просьбе о строительстве хурээ в Чадане и даровании ему титула Даа-лама. Все это делалось с тем, чтобы не зависеть от монгольских лам. Более правдоподобна версия, где говорится, что он истратил на эту миссию до 60 тысяч лан серебра (90 тысяч рублей) на всевозможные подарки в Улясутае. Но траты были оправданы. Хайдып получил фамильную печать, красный шарик и павлинье перо на шапку и стал независимым от амбын-нояна.
Благодаря тонкой политике и хитрости Хайдыпа институт верховной власти в Туве, до этого концентрировавшийся в ставке амбын-нояна в Самагалтае, постепенно переместился в его ставку.
Устуу-Хурээ было самым величественным в то время. Строительство его началось весной 1905 года и завершилось через два с половиной года. Д. Каррутерс, посетивший в то время Туву, писал, что "белостенный квадратной формы храм стоял точно отличительный знак на пространстве многих миль, придавая характер некоторой оседлости". Для западного человека был непонятен кочевой образ жизни азиатов. Естественно, что величественное хурээ он воспринял, чуть ли не гарантом "оседлости".
Последним Камбы-ламой Устуу-Хурээ был Лопсан Чамзы. За связь с Колчаком, а также за принадлежность к высшему духовному сословию на 8 съезде ТНРП, которое прошло осенью 1929 года, было принято решение о физическом уничтожении Камбы-ламы. Предложение было внесено депутатом Тарый-оолом и принято единогласно.
Узнав об этом, Лопсаг Чамзы попытался бежать, но был пойман. По дороге в Кызыл на перевале Адар-Тош, будучи измучен пытками и долгой дорогой Камбы-лама попросил привести приговор в исполнение. Солдаты "милостиво" согласились. Камбы-лама был расстрелян в мае 1930 года в возрасте 73 лет.
Под давлением сверху стали закрываться все хурээ в Туве. Ламы разъезжались по своим аалам. В том же 30-м году вышло специальное постановление Президиума Малого Хурала гласившее, что монастыри лишаются своей собственности, а сангха - поддержки органов партийной власти и прав юридического лица. Начались репрессии. Наголо обритых мужчин принимали за лам и подвергали гонениям.
В 1929 году в Нижне-Чаданском и Верхне-Чаданском хурээ было 350 лам. Через год, после принятия спецпостановления их осталось всего 36. А в 1932 году в Чадане не осталось ни одного представителя духовенства.
Бывший хуурак Устуу-Хурээ, а ныне покойный лама Шулуу Чымба-оглу Куулар рассказывал, что незадолго до ареста, Камба-лама собрал оставшихся лам. Посадил их в круг и долго вел с ними беседу. После беседы он провел некий ритуал. Пошептав молитвы над небольшим шаром, зажатом в ладонях пустил его по кругу. Шар прокатившись мимо лам и остановился напротив хуурака Шулуу. Тогда Камба-лама сказал хуураку, что он будет последним, кто увидит крушение хурээ и первым, увидевшим восстановление храма. А для того чтобы остаться в живых тому следовало совершить уголовное преступление. В ту же ночь хуурак Шулуу пошел в город и украл с территории магазина бочку со спиртом. Укатив бочку в лес, он закопал ее. В те времена бочки со спиртом стояли в ограде магазина не охраняемые никем. Чаще всего их использовали в качестве возвышения, когда проходили митинги.
Наутро Шулуу пришел в милицию и добровольно сдался властям. За кражу государственного имущества он получил 10 лет. Отбывал наказание в Тодже на лесоповале. После освобождения то некоторое время работал водителем. Но скоро кто-то узнал, что он сын Чымба-нояна, тогда убоявшись повторного ареста Шулуу сбежал за Саяны. На родину он вернулся только после перестройки. Да, он увидел строительство новых храмов. Но восстановления Устуу-Хурээ до сих пор нет.
Стены хурээ никогда не пустуют. И зимой и летом там можно увидеть людей приехавших не только из Чадана и близлежащих сумонов. Там часто бывают и жители других кожуунов. Необыкновенная энергетика разрушенного храма настраивает человека на покой и умиротворение. Все кто побывал там, ощущают волну тепла и силы исходящие от стен. Эту особенность отметил и Его Святейшество Далай-лама ХIV когда приезжал в 1993 году. Углы хурээ отполированы руками паломников, которых ото дня в день становится все больше и больше".