В статье Андрея Бутова на сайте "Радио "Свободы" рассказывается о новом альбоме тувинского музыканта. "Альбом "В почете" Андрея Монгуша и ансамбля "Салгал", вышедший на московском лейбле "Sketis music", ─ работа образцовая для направления, сплавляющего традиционные этнические музыкальные практики и современные музыкальные стили. Это светлый и замечательно выстроенный альбом. Монгуш начинает с песен под патентованный тувинский аккомпанемент: струнные орудия игиль и дошпулуур, варганчик-хомус и бубен тонгур. Знаменитым тувинским горловым пением ─ когда один вокалист способен выводить сразу две или три сильно отличающиеся по высоте мелодические линии ─ Монгуш не злоупотребляет, но и не пренебрегает, в большинстве вещей оно так или иначе присутствует. Музыка звучит как подлинный фольклор, и все же что-то кажется подозрительным. Вот дошпулуур играет слишком похоже на кантри-роковое банджо. И бубен бьет так, что приходят на память какие-то глубокие трансовые грувы (grooves). Энергетика этой музыки явно модернизирована. С середины альбома Монгуш как-то незаметно начинает втягиваться в современные электрические звучания: мягкий даб (dub), реггей (reggae), другие, характерные для этно-рока, ритмические подложки, плюс живой саксофон, флейта, выразительная электрогитара. Наконец, в первом бонус-треке дело доходит до чисто сэмплерной, почти танцевальной электроники, и горловые рыки-распевы Монгуша становятся лишь модным этническим призвуком. Однако в последнем бонусе все возвращается на круги своя, здесь протяжная и чуть печальная песня лишь слегка подкрашена электроникой.
К сожалению, liner-notes альбома не позволяют понять, в каких композициях Монгуш берет фольклорные песни, а какие композиции сочиняет сам. И названия вещей, вроде "Дынгылдай" или "Кожамык" не очень-то помогают разобраться. Злые языки говорят, что тувинцы, в последние пятнадцать лет своим горловым пением буквально покорившие мир, на самом-то деле поют про трактор и колхоз, ─ потому что еще в тридцатые годы коммунисты старательно уничтожили подлинную буддистически ориентированную традицию (вместе с ее носителями), а насадили идеологизированный суррогат. Но это, в принципе, не так уж и важно. То, чем занимаются тувинские музыканты ─ по крайней мере, те из них, кто известен за пределами Тувы, ─ в любом случае не корневой аутентичный фольклор, но некая оригинальная музыка, построенная на основе фольклора. Даже если музыканты не используют синтезаторы и одеты в традиционные костюмы ─ как, например, на своих концертах самый знаменитый тувинский ансамбль "Хуун-Хуур-Ту", участником которого стал с 2003 года и Монгуш. Именно поэтому тувинцы так легко вписываются в самые разнообразные музыкальные проекты, в том числе и откровенно постмодернистские, превращающие фольклор в успешно работающий брэнд.
Близость к корням, природе и традиционному укладу Андрея Монгуша входит в его творческий имидж. С горловым пением он познакомился в 13-летнем возрасте, помогая бабушке и дедушке пасти стадо. И в «Хуун-Хуур-Ту» его пригласили после того, как он был отмечен в Туве за свою работу в средней школе, где преподавал игру на национальных инструментах и стиль горлового пения хоомей. Как бы в поощрение за заслуги перед Родиной Монгуш был сочтен достойным представлять Туву в большом мире (а надо заметить, что, за исключением академических музыкантов, «Хуун-Хуур-Ту» являются сегодня самыми известными в мире музыкантами из России ─ вообще, среди всех: попсовиков, джазистов, рокеров). Вместе с тем, вне Тувы Монгуша чаще всего можно было услышать где-нибудь на джазовых фестивалях, где он очаровывает публику в компаниях с музыкантами отнюдь не этнической школы, в составах, исполняющих именно синкретическую «мировую музыку». К тому же, Монгуш обладает настоящим талантов к сочинению песен ─ одновременно и вполне современных и достаточно традиционных. Он написал, в частности, настоящий хит «Мен, Тыва, мен» («Я ─ тувинец») ─ песню, которая уже приобрела прочный статус неофициального тувинского гимна. Этническое пение на современные грувы накладывают сегодня во всем мире, ─ и это уже почти механический процесс. В мире есть много мест, где это делают технически лучше, чем в России, потому что обладают необходимыми дорогостоящими возможностями. Зато наши ─ благо, любая этника остается у нас за сто миль в стороне от большого шоу-бизнеса ─ берут искренностью, непосредственностью чувства, да и творческое усилие пока не променяли на простое тиражирование.
На диске Монгуша есть песня про любовь без каких-либо этнических аллюзий и на русском языке. Правда, с русским там некоторые проблемы (что, конечно, только работает на образ Монгуша как «корневого» этнического исполнителя), но именно эти корявости и странные сочетания слов, как и положено, застревают в памяти. По всем признакам это самый настоящий – шлягер. А не похож он на всю прочую нашу поп-музыку, потому что произошел из совершенного иного источника. И, надо думать, не в одной только Туве есть такие корневые, этнические источники. Если бы нашим поп-продюсерам нечаянно пришла в голову мысль об их использовании, вместо того, чтобы покупать за рубежом проекты типа «Фабрики звезд», весь этот одиозный супермассовый жанр мог бы приобрести иное и куда более человеческое лицо.