Телеканал ТВЦ в выпуске новостей в сюжете Расимы Байковой "Для чабанов Тувы наступили тяжелые времена" рассказал о жизни чабанов в приграничных районах республики. Мы приводим текст сюжета полностью. “Границы хорошо защищены от интервенции, но бессильны перед вековой хитростью человека. Тувинские чабаны страдают от нашествий монголов-конокрадов. Наказать их никто не может. Воры заметают свои следы, переходя границу в специальной обуви. У чабана Донгака давняя головная боль: как лето, так начинаются набеги двуногих разбойников на его табун. В этом сезоне уже десятка не досчитался. Пасутся его племенные кони вольно, и жеребцу-вожаку Гушу не отстоять своих в одиночку. Для соседей из Монголии угон лошадей стал настоящим промыслом. До границы тут рукой подать.
Мерген Курбу: «Столько лет это продолжается. Мы уже пробовали в отместку у них коней угонять. Но, если монголы поймают тувинца, страшно истязают, изуродуют, в глаза режут конский волос, в ногти загоняют. А наши пограничники спокойно отдают монголов-конокрадов на родину».
Шестьсот километров границы между Монголией и Россией - бесконечные степи и горы, никаких пограничных столбов. Вот мы едем по России, два метра через речку - вот мы уже в Монголии. Нет, уж лучше держаться родной стороны.
Пограничные наряды - не препятствие для конокрадов. Часто приходится выезжать по наводке местных, но задержать нарушителей чаще невозможно. Монголы прекрасно знают эти места. К тому же есть масса ухищрений.
Донгак своего старшего сына Мергена учит относиться к конокрадам как к плохой погоде. Ну, куда денешься? Юрты отца и сына стоят рядом, а внуки все время толкутся возле бабушки. Жизнь у кочевников течет, как сотни лет назад. Зашел мужчина в юрту - первым делом пиала соленого чая, наступило утро - топят печь, прошел сезон - пора собирать юрту.
Ханда Курбу, жена Донгака: «Прошлая зима была такой долгой. Мороз был больше сорока градусов. Хорошо, старик юрту утеплил, брезент где-то взял. Теперь каждый день духов прошу, дайте спокойно зиму пережить».
За год чабан со своим табуном сделает четыре перехода. Летом лошадей погонят в тайгу, зимой отсидятся в степях, а семья все это время будет находить прибежище в юрте.
Донгак Курбу, чабан: «Эта юрта с нами с первого дня, как мы поженились. Много ее латал, войлок поменял, а так надежнее этого ничего не придумаешь. Мастера делали!»
Когда заговорили о сегодняшних проблемах, Донгак перешел на русский, хотя до того клялся, что ни слова не знает. Чабанов пугает закон, который готовятся принять в республике, новый земельный налог. Скотоводы боятся, цены задерут так, что впору будет всю скотину резать.
Донгак Курбу, чабан: «Если такие жесткие законы будут, то никто не хочет тут жить. Знаете, как трудно! Сейчас знаете, что думаю, если каждый человек платить земельную аренду, еще такую крупную сумму, сколько скота будут держать?»
А что земли тут видимо-невидимо, и тем, кто на ней живет, еще и приплачивать бы надо, лишь бы не уходили, ну кого это волнует?
Мерген Курбу: «Я ничего другого делать не умею. Ни в город же мне подаваться из-за законов, из-за воров».
К вечеру Мерген снова пошел искать табун. Чем ближе Монголия, тем чаще встречаются могильные курганы воинов Чингисхана. Как утверждают тувинцы, когда-то монголы тут потерпели от них сокрушительное поражение. Только вот уроки те забыли. Вся надежда, что вожак Гушу догадается держаться подальше от границы"