Как я голодала за Kонституцию России и права ее граждан

   Надежда Антуфьева, газета "Центр Азии", № 13
7 апреля 2007 г.

постоянный адрес статьи: https://www.tuvaonline.ru/2007/04/07/golodovka-ver.html

174 часа. 7 суток и еще 6 часов. Именно столько времени – с 11 часов 20 марта до 17 часов 27 марта 2007 года – провела я вместе с участниками политической голодовки «За законность выборов и справедливую жизнь», проходившей в здании Великого Хурала Республики Тыва и закончившейся на одиннадцатые сутки со дня ее начала. («Центр Азии» № 11 от 23 марта, № 12 от 5 апреля 2007 года).

На восьмые сутки, наконец, переступаю порог своей квартиры – медленно-медленно: скорость движений уменьшается пропорционально дням отказа от пищи. Медленно завариваю чай с медом и кладу на тарелку свою первую за неделю еду – тоненький сухарик, чуть поменьше спичечного коробка.

Осторожно откусываю четвертинку и долго жую, удивляясь: как же, оказывается, вкусен простой сухарь! И зачем люди всю жизнь гоняются за деликатесами? Но все, хватит объедаться, остатки сухарика оставляю на «потом» – из голодовки выходить надо правильно, постепенно. Сразу наедаться ни в коем случае нельзя.

Наедаться нельзя, но думать можно. Думать и делать выводы из того, что произошло за эти семь суток и шесть часов. И о том, зачем я вообще ввязалась в это дело.

Голодовка, как крайняя мера мирного гражданского протеста против беззакония, – это очень серьезный шаг. На нее нельзя идти потому только, что приказало вышестоящее начальство.

Должно быть огромное внутренне убеждение в своей правоте и в том, что действуешь не в личных амбициозных интересах, или в интересах своего высокопоставленного шефа, а ради чего-то гораздо более важного.

Вот этого-то – более важного, считаю, и не было в участниках «альтернативной» голодовки, возглавленной сотрудником канцелярии Председательства правительства РТ. Один участник и две участницы продержались, судя по телеэфиру, около трех суток. Увы, лично побывать у них я не могла, так как узнала о том, что исполнительная власть организовала свою ответную «голодовку», только когда уже сама начала голодовку – без права выхода из помещения до ее окончания.

Но лежащим на раскладушках в спорткомплексе «Ирбис», видя их в новостях ГТРК «Тыва», сочувствовала, поняв, что долго они не продержатся. Моральный дух не тот – это было очевидно, и никакие старания монтирующих сюжет не помогали превратить их в народных героев. Уже на вторые сутки одна из участниц жаловалась телезрителям на головокружение, а руководитель голодовки, весело зачитывая брошюру о лечебном голодании, явно скучал и внятно так и не мог объяснить: ради каких же высоких идей он лично пошел на эту крайнюю меру.

Шоу-акция с демонстрацией в Интернете закончилась, не успев толком начаться.

Потому что кроме желания скомпрометировать в глазах избирателей тех, кто действительно серьезно голодал в Хурале, никакой другой цели, как я поняла, у нее и не было. А ради этого довольно глупо было бы надолго отказываться от вкусной еды. Даже и по личной просьбе Шериг-оола Дизижиковича. Свое-то здоровье дороже. Если так уж хочет, пусть сам за себя и голодает.

Так что правильно сделали Андрей Попов, Галина Сюрюн и Алина Даржаа, быстренько свернув все это шоу. Не из-за чего им было истязать себя голодом.

Честно говоря, и я вовсе не собиралась истязать себя. Ну, думала, поголодаю дня три, в крайнем случае – четыре, отражу ситуацию, так сказать, изнутри и пойду себе спокойненько домой.

Мне же никто не указ – я журналист свободный, сама себе хозяйка – и своих поступков, и своего мнения, ни в никаких партиях не состою и состоять не собираюсь. Хочу – голодаю, не хочу – чебуреки с мясом поедаю.

Так что три-четыре дня – вполне достаточно, чтобы выразить свою гражданскую позицию. Не умирать же мне на этой раскладушке, хоть и вполне уютной, в веселый цветочек, пусть даже и за самые высокие цели – Законность, Права Человека и Конституцию России.

Но, войдя в комнату с надписью «Голодовка», я поняла, что уйти просто так, потому что «очень кушать хочется», нельзя, просто невозможно. Совесть не позволит.

Потому что здесь по-настоящему речь идет об очень важном – о наших гражданских правах, которые, как продемонстрировал затяжной выборный марафон, цинично попираются в Туве. Избирателя и его конституционное право избирать и быть избранным честно, выборные манипуляторы просто не ставят ни в грош...

Столь же глубокое внутреннее убеждение в своей правоте ощутила я и в других участниках акции. И поняла, почему Зоя Сат отговаривала от участия в акции, когда 19 марта я пришла к голодающим и сообщила им, что хочу присоединиться к ним. Она сомневалась: есть ли во мне это внутренне убеждение, а не просто журналистское любопытство.

Она, как старшая по возрасту, как врач по профессии, председатель комитета по здравоохранению, социальной защите, физкультуре и спорту Законодательной палаты Великого Хурала первого созыва, прекрасно понимала, что участие в голодовке – это не пиар-акция и не громкое шоу. Это огромная нагрузка: и физическая, и моральная, причем, с возможными непредсказуемыми последствиями для организма.

Но даже и она, мужественно продержавшаяся вместе с Борисом Балчий-оолом самый большой срок – десять суток и шесть часов, не представляла, как это сложно. На все вопросы врачей, постоянно приходивших измерять давление, делать кардиограммы, капельницы, Зоя Назытыевна изо дня в день отвечает одно: «Чувствую себя хорошо».

– Какие упертые люди, речь же идет о вашем здоровье! – уже сердился искренне переживающий за участников акции хирург, депутат Законодательной палаты Великого Хурала РТ Шолбан Чооду, каждый день по несколько раз совершающий врачебный обход.

Зоя Назытыевна лишь улыбается и поясняет мне: «Мне совестно уходить и оставлять людей, которые пришли за нами».

И только на десятый вечер голодовки, встреченная мною в коридоре Хурала – до умывальной комнаты надо было пройти всего 31 шаг – она как-то недоуменно улыбается: «Так медленно иду… Ноги, как чугунные».

Это была ее единственная жалоба.

Несмотря на советы врачей не прекратил акцию и Борис Балчий-оол, председатель комитета по экономике Законодательной палаты ВХ РТ первого созыва: «Как я смогу уйти и оставить вас? Что я скажу избирателям? Уйти – потерять лицо».

С огромным трудом – состояние здоровья начало внушать опасение – и врачам, и участникам акции, удалось убедить прекратить голодовку Сергея Сафрина, Вячеслава Ушкалова – они голодали семь суток; Ивана Чучева – голодал восемь суток.

Восемь суток продолжали акцию депутаты Борис Шомбун, Ульяна Опей-оол, избиратель Шолбан Норбу. Впрочем, дело не в том, кто сколько продержался, это ведь не соревнования по выживаемости. Главное – не подвел и не предал никто.

В общей сложности в трех комнатах на втором этаже парламента Тувы в гражданской голодовке участвовало 17 человек. И знаете, я по-настоящему, без пафоса, зауважала всех этих людей.
Что скрывать, в последние годы слово «депутат» обесценилось, из области высоких слов перешло чуть ли не в ругательное. Слишком уж много – разных и всяких, упорно лезут в депутатские кресла. И вовсе не для того, чтобы быть «слугами народа».

Так что бедным избирателям приходится зачастую выбирать не лучших из лучших, а хотя бы лучших из худших, не очень-то веря в их честность, принципиальность и порядочность.

Кандидатско-депутатским обещаниям тоже уже давно не очень-то верят, просто не принимают всерьез. Слова, слова, слова – ими избиратели уже сыты по горло. Сыты и разными коллективными обращениями и заявлениями, которые десятками подписывают сбившиеся в стаи депутаты, ни за что, по сути дела, персонально не отвечая.

Здесь же я увидела большее, чем слова: увидела Поступок. Поступок, на который надо было решиться. А решившись, не сломаться.

Не сломаться, несмотря на то, что к голоду чуть не прибавилась пытка холодом: отопление в здании отключали три раза, заматывая задвижки на теплопункте цепями и закрывая на замок. Не смотря на визиты милиции и ФСБ – нашлись «бдительные люди», подписали коллективное опять же заявление, обвинив участников мирной акции в «экстремизме».

Много чего пришлось пережить нам за эти дни, разделяя друг с другом ежедневный «хлеб да соль» – литры питьевой воды «Бонаква» с таблеткой аскорбиновой кислоты в качестве закуски.

И вот ведь что самое удивительное – жгучего чувства голода за это время не испытывала ни разу. Как-то так настроилась – и уже не думала о еде, как будто ее и не существует. И даже ночами она не снилась. Деликатно поинтересовалась у других: «А вам что-то съедобное снилось?»

Иван Чучев: «Снилось один раз: солдат наливает мне целую миску перлового супа».

Ульяна Дарган: «А мне – рыба. Вареная такая, большая, на тарелке. Я ее хочу купить, а у меня денег нет. Просыпаюсь и чувствую, что по карманам шарю, деньги пытаюсь найти».

Ульяна смеется. Она очень веселая, моя соседка по раскладушке. И рассказчица – отменная. Как начнет, коренная тоджинка, рассказывать о жизни в кожууне, не переслушаешь. А жизнь там, в самом отдаленном районе Тувы, людей особо не балует, событиями не богата. Одно из самых ярких – это когда лодка, на которой переправляли в магазин водку и пиво, главную тождинскую валюту, перевернулась.

Так вот была радость – по всему берегу люди с самодельными сачками стояли и плывущие бутылки вылавливали! А потом по берегам костры жгли и всю ночь у костров лежали – выловленное распивали.

Еще одна радость народу – выборы. Тогда все тоджинцы ходят веселые, пьяные и нос в табаке. Их голоса покупают: от 100 до 1000 рублей кандидаты отвалить могут, в зависимости от статуса выборов и напряженности борьбы за мандат. Или пайками: пять пачек «Примы», бутылка масла растительного, опять же пластиковая бутыль пива.

Ульяна Дарган про выборы все знает: где, кто, кому и сколько давал. И выборные технологии освоила неплохо, хоть и простая женщина, не чета московским юристам-политтехнологам, от изворотливости которых, а вовсе не от воли избирателей, сегодня, оказывается, зависят результаты выборов в Туве.

У нее тоже кое-какой выборный опыт имеется: в 2002 году была вместе со своей подругой Ольгой Беренцевой наблюдателем на выборах Председателя Правительства. Много чего странного усмотрели в действиях избирательной комиссии в селе Тоора-Хем, решили, что нормы Закона РФ «Об основных гарантиях избирательных прав» нарушены и заявление в суд написали: потребовали отменить результаты выборов.

Очень их потом за это заявление в местной прокуратуре ругали: «Куда вы лезете, что вы понимаете, это не ваше дело, лучше своей семьей и детьми занимайтесь». А они, по наивности – решили, что это их дело. И дождались – их же председатель участковой комиссии и обвинила в попрании чести и достоинства, иск в суд подала – 300 тысяч за моральный вред потребовала. А таких денег Ульяна с Ольгой никогда и не видели.

«Прихожу я к Ольге, а у нее – пятеро по лавкам, хозяйство с этими судами совсем в запустение пришло, а она сидит и Конституцию России читает, права свои изучает. Ну, что будем делать?
Ничего, Ольга, ты же Конституцию теперь хорошо знаешь – будем свои права защищать».
Ничего, отбились, без всяких адвокатов. Помогла Конституция, суд принял решение: обжалование решения избирательной комиссии – конституционное право гражданин России – наблюдателей Ульяны и Ольги. Не пришлось им по 300 тысяч платить. С тех пор Ульяна Конституцию России очень уважает – очень нужная для жизни вещь оказалась.

Только, понятное дело, по их заявлению результаты выборов по избирательному участку № 145 Тоджинского кожууна никто отменять не стал – наивных не было в этом «мелком» деле слишком копаться, ведь большинство голосов оказалось у того, у кого и должно было оказаться.

А вот в Кызыле во второй раз побеждают «неправильные» кандидаты, и результаты выборов Территориальная избирательная комиссия упорно признает недействительными. Состоявшимися, но недействительными! Каких только предлогов не выдумывает, только чтобы сделать так, как велено.

А когда предлогов не остается, идет и на вовсе беспрецедентные дела – на виду у всего Кызыла. На глазах у прокуратуры республики.

О том, что творилось в Территориальной избирательной комиссии, находящейся не где-нибудь на окраине, а в самом центре столицы республики – в здании мэрии, в двух минутах ходьбы от прокуратуры республики, рассказывает член комиссии с правом совещательного голоса Валентина Тонкошкурова, по мнению которой такого циничного нарушения избирательного законодательства еще не было:

«Я все их манипуляции видела, две ночи не спала, меня предупредили: надо быть очень внимательной, председатель комиссии Евгений Маслов и секретарь Мерген Манын-оол – люди Ооржака и сделают все, чтобы вновь не пустить в Хурал тех, кто ему не угоден. В комиссии же девять человек с правом голоса: четверо голосуют против незаконных решений, а пятеро – за. И сделать ничего нельзя, один голос всегда перевешивает. Только заявление за заявлением в прокуратуру пишем.

Прокурор города Эдуард Орешков идет в ТИК, а Маслов увидит его и убежит, спрячется. Они его ни во что не ставили, просто смеялись над ним.

14 марта ушли на обеденный перерыв и пропали – все пятеро. Мы шесть часов их на ногах прождали. Звоним: мобильные не отвечают, дома дети отвечают, что родителей нет. Я считаю, кто-то из них как раз в это время и был в Государственном архиве, где выборные бюллетени от 8 октября хранились, там гадили. Очень уж они старались, чтобы Ивана Чучева в парламент не допустить, несмотря на решение Верховного Суда России.

Манын-оол уже к вечеру, в девятом часу, пришел на крылечко – посмотреть, горит ли свет, ждем ли его или уже разошлись. Мы все за ним выскочили, а он от нас убежал.

На следующий день утром привезли из архива бюллетени, только к вечеру начали их пересчитывать. Маслов сам открывает первый ящик, а Манын-оол выхватывает у него пачку. Сам хочет все бюллетени в руках держать, чтобы, как я считаю, отпечатки пальцев свои оставить – уже на виду у всех.

И тут началось: бюллетень испорчен, снова испорчен. Сотня, другая, третья, четвертая, седьмая. Как же это могла пропустить участковая избирательная комиссия, все наблюдатели, которые были на участке 8 октября? Да никогда этого быть не могло! И как странно испорчены, словно все избиратели с ума сошли: понаставили галочек и крестиков против всех кандидатов – и почерком разным, и с разным нажимом, и с разными оттенками пасты. И упаковки надорваны, и скотч, стягивающий их, совсем свежий, не в пыли и саже, как должно быть, если пачки несколько месяцев в архиве пылились.

Я за голову схватилась: «Как вы могли?» И Маслов за голову схватился. Я ему: «Что, молодой человек, стыдно? Вы перестарались?» Мы снова составили протокол – обо всем, что видели, и в прокуратуру. Всех распустили, а ночью вновь они собрались – уже только впятером, и приняли решение: победил не Иван Чучев, а Сергей Монгуш».

Да уж, здесь уж явно переборщили. И переборщили по-крупному.

И впервые в истории выборных махинаций в Туве, которые всегда происходили тихо-мирно, без каких либо юридических последствий для махинаторов, прокуратура республики возбудила уголовное дело по статье 1421 Уголовного Кодекса РФ «Фальсификация итогов голосования».

А эта статья предусматривает наказание: штраф от ста тысяч до трехсот тысяч рублей или в размере заработной платы или иного дохода осужденного за период от одного года до двух лет либо лишение свободы на срок до четырех лет.

Дело возбуждено 18 марта старшим следователем по особо важным делам Г. Кюрю. Так что теперь только от профессионализма и принципиальности прокуратуры, своевременности и оперативности назначения ею почерковедческой экспертизы зависит: будут ли избиратели верить в Конституцию Россию и свои не на словах, а на деле конституционные избирательные права, над которым не позволено издеваться никому – даже подручным самого главного хана Центра Азии.

И на следующих выборах – а они предстоят уже в декабре, в Государственную Думу России – очень многие крепко задумаются: а стоит ли ради обещанных машины, квартиры или других мелких и крупных благ становиться уголовником и садится на целых четыре года?

На встрече с участниками акции «За законность выборов» 27 марта прокурор города Эдуард Орешков сообщил, что прокуратура уже приступила к следственным действиям и даже нашла, наконец, постоянно убегающего председателя ТИК Евгения Маслова.

Что ж, это уже радует. Так же как и то, что главный федеральный инспектор Виктор Чернышев на одиннадцатые сутки голодовки пришел к участникам акции с предложением прекратить ее, как выполнившую свою задачу: «Ваша позиция – гражданская. Согласен с вами, нельзя больше терпеть, чтобы такая ситуация складывалась в республике. Ваша акция своей цели достигла – вас услышали. О ситуации в республике знают в Сибирском федеральном округе, знают в Москве, знает Президент России».

Что ж, быть услышанным и понятым – это очень важно. И не только там – наверху, но и в каждом, самом маленьком селе Тувы, на каждой чабанской стоянке, где живут граждане России, которые должны быть уверены: их охраняет Основной закон страны – Конституция, у них есть конституционные права, нарушать которые не позволено никому.

Знаете, а мне ведь все же приснился сон про еду. Правда, уже дома: сижу я на чабанской стоянке, хозяева угощают меня горячим, только что сваренным вкуснейшим ханом. И вдруг самый старший из них достает откуда-то из глубины юрты Конституцию России и торжественно так заявляет: «У нас есть гражданские права!»

Говорят, что сны с четверга на пятницу обязательно сбываются. Хорошо бы, если так. Ведь именно ради этого, самого главного, я и ввязалась в это дело. И ради этого, поверьте мне, совсем несложно немного и поголодать.




© 2001-2024, Информационное агентство "Тува-Онлайн" (www.tuvaonline.ru).
При любой форме цитирования ссылка на источник (при возможности с указанием URL) обязательна.