Нашему отцу, Монгушу Танзыновичу Байсклану, 1 апреля исполнилось бы 100 лет. Он прожил недолгую, но богатую по содержанию и насыщенности жизнь коммуниста, комиссара, преданного сына своей родины, служившего ей и в военные, и в мирные годы честно и самоотверженно.
Пяти лет от роду отец остался круглым сиротой. Чтобы выжить, пришлось идти батрачить к Семис-мейрену. Каждодневная физическая работа закалила отца, он стал крепким и выносливым человеком, стойко переносил все жизненные невзгоды. С тяжелым трудом и нелегкими условиями жизни рабочих — холодом, голодом, неустроенным бытом — столкнулся, когда был бурильщиком на Эйлиг-Хемском золоторудном прииске. «Университеты» жизни не прошли для него даром во всех отношениях. Прежде всего, он постигал цену человеческого труда.
Во время работы на прииске отец вступил в Тувинскую народно-революционную партию (ТНРП). Перед ним, сыном простого арата, открылись неограниченные возможности для активной общественной и политической работы, в которую он включился с большим энтузиазмом. В советское время как члену партии с 1932 года ему был вручен знак «50 лет пребывания в КПСС».
Четыре года успешной учебы в Коммунистическом университете трудящихся Востока (КУТВ) стали для отца годами духовного возмужания. Военная подготовка и полученные в университете знания пригодились ему в годы Великой Отечественной войны.
После окончания КУТВа был утвержден заведующим отделом культуры ЦК профсоюзов ТНР, являлся членом Верховного суда, находился на должности политрука народно-революционной армии ТНР, где и проработал до начала войны. Во время войны как специалист, хорошо разбирающийся в политической обстановке, был назначен ЦК ТНРП и правительством ТНР заместителем командира эскадрона Тюлюша Балдановича Кечил-оола по политической части и парторгом полка. Перед отправкой отца на фронт наша мать, Самба-Дарый Чалбаадаевна ждала ребенка. И хотела назвать его Самбажыком, в честь вольнолюбивого арата из долины Оргу-Шол, поднявшего легендарное восстание 60-ти богатырей против деспота Сенги-чангы. «Пусть он будет таким же, как Самбажык!» — сказал отец перед уходом на фронт. В дальнейшем образ Самбажыка, по словам его однополчан, будет историческим примером доблести и мужества для бойцов Кечил-оола. Фронтовой путь отец начал в звании старшего лейтенанта. По словам однополчан, боевых кавалеристов, отец был мужественным, смелым человеком, быстрым и решительным в поступках. Сам немало перестрадав в жизни, в тяжелые годы войны с неизменными доброжелательностью и вниманием относился к своим подчиненным-добровольцам. Известные фронтовики-однополчане тувинских добровольцев И.Т. Кузнецов, П.П. Филиппов, М. Вершинин, В. Пивоваров и др. в своих документальных книгах очень тепло отзывались о нашем отце, на протяжении многих лет сохраняя добрую память о своем комиссаре, заместителе командира четвертого эскадрона по политической части. Эти воспоминания открыли для нас, детей и внуков М.Т. Байсклана, многие подробности его биографии, особенно фронтовой жизни, позволили увидеть в отце масштабную фигуру своего времени. Мы узнали, что «комиссар тувинских добровольцев Монгуш Байсклан не один раз возглавлял конную атаку на гитлеровцев и оттуда выходил всегда с победой. Он имел, как сталь, как скала, железную волю, крепкий стержень, и в то же время был очень простым, добрым и бескорыстным товарищем. Неукоснительно выполнял свои политические и военные обязательства. Из-за этого его уважали и вышестоящие командиры, офицеры, и рядовые бойцы. В самых непростых и трудных условиях он умел вдохновлять бойцов, очень хорошо знал их мысли и настроения, впитал в себя все хорошие качества боевого агитатора, был замечательным, человечным командиром.
На первый взгляд, небольшого роста тувинский командир, не отличавшийся ничем от других бойцов: как у них, на плечах накинут плащ, на груди — автомат. Вместе с тем, если взглянуть на его мужественное лицо и черные глаза, то сразу станет заметным, что гвардии старший лейтенант Байсклан — храбрый, отважный, решительный человек. Его осмотрительность, благородство, бойкость невольно привлекали внимание всех воинов. Все рядовые, сержанты и офицеры тувинского эскадрона любили своего комиссара за его человечность и отеческую заботу. Комиссар Байсклан для каждого находил теплые и сердечные слова. Все добровольцы знали, что в любом трудном и смертном бою их комиссар всегда находится в первом ряду».
Как парторг эскадрона проводил военно-политическое воспитание среди бойцов. Тувинцы-кавалеристы перед тем, как идти в бой, приносили ему заявления о вступлении в партию. А партбюро, под его руководством, без промедления рассматривало их, и бойцы уходили в бой коммунистами: партийная организация приняла в свои члены более 20 человек.
Особо отличился отец при освобождении Ровно. Даже будучи раненым (он был ранен дважды — в г. Ровно и в с. Сурмичи), не покинул поле боя и в числе первых ворвался на улицы города. В разных боях всегда с криком «Ура! За Родину!» отец вел эскадрон вперед, показывал кавалеристам личный пример доблести и отваги, вдохновлял бойцов на ратный подвиг. Как повествует фронтовик В. Пивоваров, «своим личным примером Байсклан М.Т. увлек бойцов и, преодолев броском 50–70 метров, первым ворвался в неприятельскую траншею. Я с бойцами последовал за комиссаром. Он устремился по траншее вперед, на ходу расстреливая убегающих фрицев»...
За отвагу и мужество, проявленные в боях за освобождение украинских городов Ровно, Дубно и сел Деражно, Сурмичи, Погорельцы от немецко-фашистских захватчиков он был награжден боевыми орденами Красного Знамени, Отечественной войны I, II степеней, орденом Республики ТНР, многими медалями, в том числе медалью «За отвагу».
В день, когда он выписывался из госпиталя в Киеве, ему пришло письмо — долгожданная весточка от нашей матери, где было написано: «Я родила тебе, Байсклан, ребенка, девочку… Я назвала ее Белек-кыс. У нее мои глаза и твоя улыбка». «Белек-кыс — Подарок! Девочка! Это хорошо!» — обрадовался отец и был очень счастлив. Он уже не обижался, что вместо сына мама подарила ему дочь. «Но у нас непременно будет сын, и я назову его Самбажык!» — подумал он, собираясь писать ей ответное письмо.
В мирное время отец был заведующим особым сектором ЦК ТНРП, в течение 16 лет (1945–1961 гг.) — военным комиссаром Дзун-Хемчикского, Сут-Хольского, Улуг-Хемского районов. После увольнения в запас из рядов Советской Армии в звании майора работал председателем рабочкома совхозов «Чыраа-Бажы» Дзун-Хемчикского и «Торгалыг» Улуг-Хемского районов, а с 1960 года и до выхода на заслуженный отдых — в штабе гражданской обороны Кызыла.
На какую бы ответственную руководящую работу ни направляла его партия, он всегда отдавал ей все свои силы, знания и опыт, проявлял инициативу, организаторские способности, пользовался уважением и любовью коллег за принципиальность, честность и добросердечие. Обладал исключительной трудоспособностью, забывая об отдыхе, всегда думал о порученных ему делах, относился к ним с большой ответственностью. Весь уклад жизни отца был полностью подчинен только работе. При всех обстоятельствах был ровен, тактичен, корректен, хотя, конечно, мог переживать в душе. Именно таким он остался в нашей памяти и в памяти тех, кто работал или общался с ним.
Дома он был деликатным, приветливым, очень скромным и даже порой застенчивым человеком. Он не претендовал на роль «главы семьи». Мы, дети, глубоко уважали его, считались с его мнением, следовали его советам. Он все делал без лишних слов. Но за этим скрывались строгая самодисциплина, организованность, точность, аккуратность, сформированные в военные годы черты характера и накопленный фронтовой опыт. Не было случая, чтобы наш отец опаздывал на работу или нарушал свои обязательства, ссылаясь на непредвиденные обстоятельства. Это его качество в дальнейшем передалось всем нам, четырем дочерям.
Отец был равнодушен к славе, успеху, не выпячивал боевые заслуги, не любил говорить о своих житейских проблемах, ценил только возможность спокойно трудиться. Многие считали его человеком непрактичным, не умеющим жить, пользоваться благами и своим служебным положением.
Отец являл для нас образец высокой морали, порядочности, изначально присущей тем представителям старой тувинской интеллигенции, для которых честь и незапятнанная совесть всегда были превыше всего. Он прожил достойную жизнь, оставив добрую память о себе не только как о комиссаре тувинских добровольцев, коммунисте, но и благородном, порядочном человеке. Он был заботливым, внимательным, любящим отцом, дедом и преданным, надежным мужем. Он был рад, что все мы получили высшее образование: Белек-кыс — педагог по дошкольному воспитанию, Любовь — экономист, Светлана — научный сотрудник, Зинаида — учитель английского языка. Всегда интересовался нашей учебой, верил в нас. В 1981 г. даже лично присутствовал на защите моей кандидатской диссертации в Москве. Отец много читал газет, журналов и хорошо разбирался в международной обстановке, внимательно следил за ходом событий в разных странах. Помню, будучи студенткой, я готовилась к политинформации (в то время каждый студент должен был ее проводить), по моей просьбе он рассказывал о политической ситуации в мире. Слушать его было интересно, говорил он понятным, простым языком.
Он был Почетным гражданином города Кызыла. Одна из улиц Суг-Аксы, его малой родины, названа его именем. Он вошел в государственную книгу «Заслуженные люди Тувы XX века». Умер в 1986 году, похоронен в Кызыле.
Досадно, что на мемориале памяти воинов Великой Отечественной войны неправильно написаны фамилия и отчество отца: вместо Байсклан Монгуш Танзынович — Монгуш Байыскылан Данзынович. Неужели единственного комиссара, заместителя по политической части командира эскадрона тувинских добровольцев, Героя Советского Союза Тюлюша Балдановича Кечил-оола, сейчас никто не помнит, не знает? Очень жаль…