 С образованием в 1944 году молодой Тувинской Аратской республики особая роль в борьбе с преступностью отводилась закрытым учреждениям, где труд был основой исправления тех, кто оказался не в ладах с законом. Самым первым пенитенциарным заведением Тувы был следственный изолятор. В пятницу, 31 октября, исполнилось 70 лет с момента его создания.
Сплавляли лес и строили дома
Это сегодня Управление Федеральной службы исполнения наказания – отдельная структура, а в прошлом столетии заведение представляло собой небольшой отдел исправительно-трудовых учреждений и входило сначала в систему НКВД, а затем в МВД Тувы.
После организации работы СИЗО в Туве была построена исправительно-трудовая колония № 1, в Танды организовали сельхозучасток Кара-Булун, в Верховье Енисея в местечке Карагаш заключенные сплавляли лес. После построили трудовую колонию № 2 и, когда начали возводить комбинат «Туваасбест», - исправительное учреждение в Ак-Довураке. В первую очередь осужденных там загружали работой. Это было законно, ведь в Конституции советского периода «труд был почетной обязанностью гражданина». За уклонение от работы на свободе можно было и «срок получить» по причине тунеядства, была такая статья в УК. Сегодня, согласно ст. 37 Конституции РФ – «Труд свободен. Принудительный - запрещен». Право свободно распоряжаться своими способностями означает и право вообще не заниматься трудовой деятельностью. В Конституции нет указания на юридическую обязанность граждан работать, а из УК исключена статья об ответственности за тунеядство. Поэтому организовать осужденных на работы сегодня порою проблематично.
А в советское время работы хватало всем. И многие предприятия Тувы в 40-70 годы строили осужденные. Работали в три смены: это была и занятость, и реальная возможность заработать деньги, пока «идет срок». Об этом не понаслышке знает полковник внутренней службы в отставке - Узум Борбак-оол Аракчаевич, ведь 36 лет его рабочего стажа приходятся на службу в исправительной системе Тувы. 24 года - на руководящих должностях системы УИС.
Замурованных в стену людей не было
- Что строили в Кызыле осужденные, Борбак-оол Аракчаевич?
- Очень много объектов в городе построено заключенными: завод железобетонных изделий, домостроительный комбинат, кирпичный завод, больничный комплекс на горе, ГПТУ-4. Возле рынка два жилых дома. Пивзавод, молокозавод, хладокомбинат. Школу № 15 строили, мелькомбинат, свинокомплекс в Сукпаке и много других предприятий. У большинства осужденных была специальность. А когда не хватало мастеров по определенным видам работ, из-за Саян в других колониях людей брали.
- А что, кроме осужденных, строителей в Туве не было?
- Дело не в этом. Работы в те годы было много. Росла, развивалась республика. Для всех рук дело находилось.
- Охрана на стройках была?
- Конечно. Прежде чем начать строительство, территория обносилась забором, внутри по периметру шла еще одна ограда с колючей проволокой. На вышках - вооруженная охрана внутренних войск. Мастера, конечно, были вольнонаемные, гражданские. Нынешний ТВЦ в центре тоже когда-то был обнесен забором. Планировалось, что это будет типография. Но началась перестройка, денег на завершение не хватило. Работы свернули. После уже скомпоновали два отдельных здания.
- По улице Красноармейской два жилых дома были выстроены осужденными. Среди жильцов до сих пор «ходят страшные истории». Про забитые проволокой канализационные трубы, про «зеков», замурованных в стену. Могло ли такое быть?
- Вряд ли (смеется). Вместе с осужденными ведь работали мастера, вольнонаемные рабочие, охрана была. Как говорится, глаз да глаз.
Все строилось по ГОСТу. На строительстве объектов трудились, в основном, рабочие бригады исправительно-трудовой колонии № 2. Колония № 1 занималась деревообработкой, изготовлением мебели. От местечка Карагаш до Вавилинского затона сплавляли лес. В производственных помещениях доски делали, брус, мебель.
Кровать для Бориса Ельцина
- А правда, что, когда в 1994 году в Туву должен был приехать Борис Ельцин, для его роста не нашлось в гостинице кровати и ее пришлось делать осужденным?
- Да, он должен был остановиться в гостинице «Коттедж». Кровати там стандартные, небольшие. Вызвали руководство управления в «Белый дом» и поставили задачу: изготовить по «высокому» стандарту! Работали мастера ИТК-2 и ИТК-1. Изготовили две. Выбрали ту, которую сделали осужденные первой колонии. Правда, кровать в двери не входила, здание было старой проектировки. В окно ее втащили. (Стоит ли она до сих пор в гостинице, нам, к сожалению, выяснить не удалось. Сменилось руководство, которое, возможно, не знает о таких нюансах. – прим. авт).
- Мебельный цех работал только в ИТК-1?
- Нет, деревообработкой занимались и в Шагонаре, когда после закрытия исправительного учреждения в Ак-Довураке, колонию перевели в Улуг-Хем. Ведь там вначале планировали строить цементный завод. Но этот проект был прикрыт. Осужденные начали заниматься деревообработкой, заготавливали лес вблизи Шагонара. Вспоминая те годы, я думаю, что труд – это был главный рычаг для исправления людей. Работали все. И объемы были очень большие.
Наказывали бездельем
- Борбак-оол Аракчаевич, на Ваш взгляд, чем отличаются нынешние осужденные от тех, кто отбывал наказание, скажем, в 70-х годах прошлого столетия?
- Тогда больше людей более старшего возраста было. С жизненным опытом, специальностью. Каменщики, бетонщики, сварщики. Сидели и за убийства, и за изнасилования. Но в основном были кражи, драки, хулиганство, хищение социалистической собственности. Сейчас приходишь в колонию: одна молодежь. И статьи-то тяжкие и особо тяжкие.
- Говорят, пьют много, сказывается и низкий уровень образования...
- Не думаю, что низкий уровень образования толкает людей на преступления. Ведь учим, учим молодежь. А стержень где? Совсем неграмотных в колониях нет. Пьянство, распущенность – может быть. Но не чувствуется в людях какой-то основы, базиса, что ли. В неволе, да еще закрытым на несколько лет, что важно? Чтобы делом занят был человек, а не ходил из угла в угол, считая секунды своего 10-летнего заключения. Так и мозг закипеть может.
- Были в вашу бытность случаи побегов?
- Были. Из следственного изолятора убегали. Бежали и оттуда, где заготавливали лес. А куда? Все закрыто, перевал. Побегают, возвращаются. Как я помню, поймать удалось всех. Одного беглеца недели три искали. Из Кызыла в Кунгуртуг рванул. Бывало, что со строек пытались бежать. До смешного доходило. Один спрятался в подвале на стройке и не вышел на поверку. На что рассчитывал? Все ведь посчитаны. Через несколько минут по следу с собакой нашли. Таких наказывали. На работу определенное время не брали. Вот и маялись в камерах.
Много строили в те годы, но, что самое, на мой взгляд, интересное, когда сдавались объекты, где трудились осужденные, стройки называли «Молодежными». А молодым строителям, порою, и за 50 лет было. Вот так!
- Спасибо Вам за интересные воспоминания.
Сегодня в УФСИН России по Туве по-прежнему приоритетным направлением деятельности остается обеспечение осужденных рабочими местами. Несмотря на уменьшение объемов производства, в колониях продолжают заниматься деревообработкой, содержат сельхозучастки, тем самым обеспечивая исправительные заведения собственной продукцией.
+++
Борбак-оол Узум родился в ТНР в 1941 году, за три года до вхождения республики в состав СССР. После окончания десятилетки в селе Эрзин три года отслужил в армии в Польше. А вернувшись на родину, по рекомендации министра МВД Алдын-оола был назначен в Тес-Хемском и Эрзинском районах (тогда административно это был один район) инспектором государственного пожарного надзора. По рекомендации в 1967 году был направлен в Москву в Высшую школу МВД СССР, где выбрал факультет исполнительной системы. Закончив его в 1970 году, был назначен начальником отряда исправительно-трудовой колонии № 2.
Сейчас Борбак-оол Узум председатель ветеранской организации УФСИН и член Общественной наблюдательной комиссии Общественной палаты России, которая занимается контролем соблюдения прав человека в местах принудительного содержания.
|
Общество 
