Любовь Толкалина на сцене Национального театра Тувы

На афише спектакля «Мастер и Маргарита», который во второй раз привозил для кызылской публики Московский независимый театр, значилось возрастное ограничение «16+». Поэтому подростки, которые оказались в соседних со мной креслах, немножко переживали: а вдруг будут проверять? И невольно предвкушали: что там такое покажут? Наверняка что-то скабрёзное…

…Спустя полчаса после начала представления 13-летний юноша уже мирно посапывал, откинувшись в кресле. Подруга его дотянула до антракта, после чего достала тетрадку и углубилась в рисование. Никто из них, не читавших булгаковского романа, не сумел разобраться в том, что происходило на сцене.

И верно: когда для постановки спектакля используется как исходный материал крупное прозаическое произведение, вообще наивно ждать, что он буквально повторит картины и мысли автора. Ну а когда инсценируется булгаковская мистерия с её дьявольщиной, полётами и разными мистификациями — можно представить, какой на сцене получится винегрет. Так и вышло. Впрочем, нельзя сказать, что представление было скучным. Напротив: уже с первых аккордов, которые грянули на зрителя, с первой «картинки», которая открылась, когда раздвинулся занавес, у всех, кто в своё время переболел Булгаковым, заныло под ложечкой от почти что сладострастия: как это обычно бывает, когда твоё ощущение от произведения совпадает с тем, во что тебя окунает режиссёр.

Зрителей сразу же предупредили, что перед ними развернутся лишь некоторые картины из великого романа. И актёры, всего восемь человек, одновременно играют по несколько ролей. Что вполне правдоподобно, отметили со сцены: в жизни у каждого из нас — по гардеробу масок, которые меняются в зависимости от ситуации. Здесь, надо сказать, очень интересно получилось с Мастером: Сергей Поздняков, сыгравший его актёр, параллельно изображал Иешуа в сценах допроса у Понтия Пилата. И чтобы превратить одну сцену в другую — площадку Ершалаима, где допрашивали Иешуа, в палату психиатрической клиники, где находился Мастер, — достаточно было с помощью «демонов» стремительно набросить на плечи Иешуа тёмную рубашку, произвести на сцене короткую игру света и тьмы, несколько подходящих музыкальных аккордов — и прямо на глазах у восхищённого зрителя преображение сотворилось.

И тогда, когда кто-то из «демонов» переодевался в того или иного героя, отчётливо проявлялись и параллели между персонажами, между прочим, довольно интересные, которые при чтении романа можно было не заметить. Иван Бездомный (Михаил Гудошников) перевоплотился в Азазелло. Кот Бегемот (Сергей Миляев) — сначала в Михаила Берлиоза, первосвященника Каифу, потом — в профессора Стравинского. Кстати сказать, самыми яркими и уморительными героями постановки, которыми «скреплялись» все сцены пьесы, были Гелла (Наталья Гончарова) и многоликий Сергей Миляев. Гелла, как мы помним, собственно в романе Булгакова — персонаж почти что безмолвный, у неё мало реплик и запоминается она лишь тем, что встречает гостей в одном передничке, почти нагая. В спектакле она — один из ключевых персонажей. Наготу обыграли блестящим кружевным платьем, полупрозрачным. Она ярко накрашена и во всех смыслах невероятно сексапильна. Дефилирует по сцене, покачивая бёдрами и играя своими длинными волосами.

Если до кого не дошло, когда он смотрел фильм или читал книгу, почему королева Маргарита и свита Воланда произносили фразу «Мы в восхищении», встречая на балу гостей — убийц и развратников, — то здесь, наверное, поняли все. И Гелла, воплощённое искушение и разврат, тут как нельзя логична. Ещё одна удачная находка постановщика — в качестве гостей Воланда неожиданно представить зрителей зала. Актёры выстраиваются у края сцены, и над зрителями вдруг вспыхивает свет. Воланд обводит рукой зал, приветствуя, а потом, указывая то на того, то на другого, начинает представлять. И зал напрягается, встряхивается: и смешно, и дискомфортно как-то. Между тем на сцене всё в движении, свита орёт и хохочет.

Все герои Миляева, очаровательного и невероятно энергичного толстяка, получились уморительными. И Берлиоз, который катится по воображаемым рельсам, переворачиваясь через огромный живот, и Бегемот — потешный своим апломбом и болтливостью арлекин, и профессор Стравинский, который здесь — полный идиот, совершенно невменяемый, но от этого не менее очаро­вательный, чем Бегемот и Берлиоз. Сергей Миляев — талантливый комик и главное украшение постановки. Кажется, многих актёров здесь можно менять — а вот Миляева не заменить никем.

Маргарита (Любовь Толкалина) и Мастер — это уже смысловое ядро второй части, после антракта. На поле сатирической комедии вдруг расцветает любовь. Толкалинская Маргарита получилась трогательнее и живее, чем в романе. Не разочаровал и Воланд (Игорь Хализов) — сократовский лоб, бледность, величественная осанка.

Всё перемешалось в спектакле «Мастер и Маргарита». Сцены поменялись местами, перемешались реплики. Много герои сказали того, чего не придумывал писатель. Но на то это и пьеса. Это уже не Булгаков, а его интерпретация, мастерская игра с художественным полотном. Для тех, кто любит великое детище Булгакова, кто перечитывает его снова и снова и не устаёт находить в нём новые смыслы, этот спектакль стал настоящим подарком.

Скабрёзности в нём было, конечно, навалом. Как и додумок, неожиданных превращений, новых акцентов. Но всё было очень органично, к месту. Талантливо и профессионально.