|
 Хедлайнеры сто третьего выпуска программы "Музыка на Свободе" – российские музыканты, экспериментирующие с народными мелодиями. Рок-критик Артемий Троицкий признает, что world music потихонечку выходит из зенита своей популярности, однако талантливых экспериментаторов с корневым наследием по-прежнему хватает и в России. О них и разговор.
История попыток соединить в одной упряжке "электрическую" музыку и народную песню давняя и разнообразная. Первыми в советском ряду стоят "прогрессивные ВИА" – белорусские "Песняры" и челябинский "Ариэль". Тогда же, в далёкие 1970-е годы, был записан лучший альбом Александра Градского"Русские песни". Но, поскольку советский культурный официоз всячески проталкивал "народную" тему, истинные рокеры из духа противоречия её принципиально игнорировали. Американский народный блюз, английский и ирландский фолк, ямайский реггей были для наших "контркультурщиков" ближе родных напевов.
Лишь в конце 1980-х появились такие группы, как новосибирский "Калинов мост", ленинградский "Ноль" (с некоторой натяжкой), московские "Звуки Му" и питерский "Ном", творчество которых Пётр Мамонов когда-то определил как "русские народные галлюцинации". И то речь тут шла скорее о "городском фольклоре", чем об исконных деревенских песнях.
В начале 1990-х прославились (по крайней мере среди критиков и углублённых меломанов) шаманско-психоделический "Чолбон" из Якутии и тувинский ансамбль "Ят-Ха" во главе с мастером горлового пения и по совместительству рок-гитаристом Альбертом Кувезиным. Роковые якуты, к великому сожалению, долго не продержались, но Кувезин стал глобальной звездой world music. Эксперименты в области этно-рок-синтеза продолжались, но внимания слушательских масс не привлекали. И это, конечно, обидно: музыкальная составляющая рока в России всегда была заимствованной, вторичной, в то время как органичный сплав с местной этнической песенной традицией мог бы придать ей оригинальности. Хотя, может быть, тоскливо-унылые интонации типичного "русского рока" разлива "Нашего Радио" этим фирменным отпечатком и стали?
Сегодня российская фолк-рок-сцена представляется мне мозаичной и дезорганизованной. В отличие от прочих "субкультурных" музык, будь то панк или рэп, я не замечаю тут кланов, специализированных клубов или фестивалей; каждый сам по себе. Как и в начале 1990-х, Сибирь рулит: великолепный Альберт Кувезин, помимо собственного проекта "Ят-Ха", дал путёвку в жизнь группе "Хартыга" (фронтмен Начын Чореве), играющей мощный рок вперемежку, естественно, с горловым пением. У них вышел уже второй альбом в Европе на словацком лейбле Hevhetia.
В европейской части России наиболее заметен, пожалуй, питерский квартет "Аффинаж", продолжающий рок-шансонные традиции "Ноля"; на их счету уже полдесятка неплохих альбомов. Там же, в Петербурге, живёт, поёт и пишет музыку Ника Карелия, лидер однофамильного ансамбля. Называют они себя "камерным оркестром" и играют изысканную музыку на пересечении русской народной и современной академической. Второго ингредиента, судя по дискографии коллектива, становится всё больше. Хотя, если говорить о русском этно-классическом кроссовере, непревзойдённым образцом здесь остаются работы профессионального композитора Александра Маноцкова.
Регионы, как водится, богаты талантами, однако громко заявить о себе – тем более в таком "неформатном" стиле, как фолк-рок, – не удаётся практически никому. В Костроме, скажем, имеется забавная, притом необычайно плодовитая группа "православного рока и реггей" "Комба Бакх". В Палехе – "Отравленный сад", чья песня "Ваня", на мой взгляд, могла бы стать национальным хитом. В Архангельске на набережной Северной Двины выступает виртуозный дуэт "Гитара и скрипка". А в Ингушетии сёстры Фатима и Таита Матиевы составили дуэт The Aftermath, исполняющий изящные авторские песни в духе английского фолк-блюза.
|
|
Культура 
